1
Ты сделал меня бесконечным, – такова твоя воля. Ты снова и снова опустошаешь этот хрупкий сосуд, и вечно наполняешь его новою жизнью.
Ты пронёс эту маленькую тростниковую свирель по холмам и долинам и влагал в неё вечно новые мелодии.
От бессмертного прикосновения твоих рук маленькое сердце моё теряет в радости свои пределы и рождает неизреченные глаголы.
Твои несметные дары я принимаю вот этими моими малыми руками. Века проходят, а ты всё изливаешь и всё ещё остается место для наполнения.
2
Когда ты повелеваешь мне петь, мне кажется, что сердце моё готово разорваться от гордости; и смотрю я в лицо твоё, и слезы выступают на моих глазах.
Все, что есть грубого и нестройного в моей жизни, растворяется в одной сладкой гармонии - и моё поклонение расправляет крылья, как радостная птица в своём полете через море.
Я знаю, что тебе угодно моё пение. Я знаю, что лишь как певец я предстою перед тобой.
Краем широко раскрытого крыла моей песни касаюсь я ног твоих, приблизиться к которым я никогда не смел бы уповать.
Опьянённый радостью пения, я забываю себя и называю другом тебя, моего владыку.
3
Я не знаю, как ты поешь, мой властелин! Я вечно слушаю в безмолвном изумлении.
Свет твоей музыки озаряет мир. Животворящее дыхание твоей музыки пробегает от неба к небу. Святое течение твоей музыки прорывает все каменные преграды и устремляется вперед.
Моё сердце томится желанием присоединиться к твоей песне, но тщетно ищет голоса. Я хотел бы говорить, но речь не выливается в песню, и, обманутыйй, я только восклицаю:
– Ах! Ты сделал сердце мое пленником в бесконечных сетях твоей музыки, мой властелин.
4
Жизнь моей жизни, я всегда буду стараться соблюдать свое тело чистым, зная, что твоё живое прикосновение – на всех моих членах.
Я всегда буду стараться отстранять от своих мыслей всякую неправду, зная, что ты – та истина, которая зажгла свет разума в моей душе.
Я всегда буду стараться изгонять всякое зло из своего сердца и сохранять свою любовь в цвету, зная, что ты восседаешь в святом-святых моего сердца.
И я буду стремиться проявлять тебя в своих действиях, – зная, что лишь твоё могущество даёт мне силу действовать.
5
Я прошу минутной милости – посидеть возле тебя. Работу, которая у меня в руках, я кончу после.
Вне зрелища лика твоего моё сердце не знает ни отдыха, ни покоя, и труд мой становится бесконечной тяготой в безбрежном море тягот.
Сегодня лето подошло к моему окну со своими вздохами и шёпотами; пчелы снуют со своим пением во дворе цветущей рощи.
Теперь время сидеть спокойно, лицом к лицу с тобой, и воспевать освящение жизни среди этого безмолвного и венчанного преизбытком досуга.
6
Сорви этот маленький цветок и возьми его, не медли! Я боюсь, как бы он не увял и не упал во прах.
В твоей гирлянде он, быть может, не найдет себе места, но удостой его легкого напряжения руки твоей и сорви его. Я боюсь, как бы день не кончился незаметно для меня, и не прошёл час жертвоприношения.
Хоть и не густы его краски и слабо его благоухание, употреби этот цветок на служение тебе и сорви его, пока еще не поздно.
7
Моя песня сбросила с себя свои украшения. Она не блещет нарядами и уборами. Драгоценности расторгли бы наш союз; они стали бы между тобой и мною; их бряцание заглушило бы твои шёпоты.
Мое тщеславие поэта умирает при виде тебя. О, властелин-поэт, я простёрся у ног твоих. Дай лишь мне сделать жизнь мою простой и прямою, как тростниковая свирель, чтобы ты её наполнил музыкой.
8
Дитя, облечённое в княжеские одежды, с драгоценными ожерельями на шее, теряет всякое удовольствие к игре; его наряды связывают его на каждом шагу.
Из страха измять или запылить их он держится в стороне от мира, и боится даже двигаться.
Мать, оковы щегольства бесполезны, если они отторгают человека от здорового праха земли, если они лишают его права входа на великое торжище обыденной человеческой жизни!
9
О, безумец, пытающийся держаться на своих собственных ногах! О, нищий, приходящий просить милостыню к своей собственной двери!
Предоставь всё свое бремя рукам того, кто может всё снести, и никогда не оглядывайся назад с сожалением.
Твоё желание сразу гасит свет лампады, которой оно касается своим дыханием. Оно нечестиво – не принимай своих даров из его нечистых рук. Принимай лишь то, что предлагается святой любовью.
10
Вот твое подножие, и там покоятся твои ноги, где живут самые бедные и самые униженные и потерянные.
Когда я пытаюсь склониться перед тобой, мое преклонение не может достигнуть до глубин, где твои ноги покоятся среди самых бедных и самых униженных и потерянных.
Гордость никогда не может проникнуть туда, где ты шествуешь в одеждах смиренного среди самых бедных и самых униженных и потерянных.
Мое сердце никогда не сможет найти свою дорогу туда, где ты входишь в общение с разобщенными среди самых бедных, самых униженных и потерянных. …