избранные
КРАСКИ
Чёрная.
Чёрные дельфины –
Дьяволы свободы,
Чёрные глубины
Режут под водой.
Ночью чёрный воздух
Отражает космос,
В Чёрном море звёзды
Гасит злой прибой.
Белая.
Белые вершины –
Сказочно красивы,
Белые машины –
Сказочно быстры.
Белый – цвет невесты,
вет небесных лилий,
А весной цветущей –
Яблони-сестры.
Красная.
Красные пожары
Красных маков в поле
Обжигают жаром
Ночи на заре.
Красные закаты
Не по нашей воле
Наступают раньше,
Чем хотелось мне.
Синяя.
Синие туманы –
Синие чернила
Кляксой заливают
Бумагу вечеров.
Лошади по синей
Траве неторопливо
В синее ночное
Уходят от костров.
?
Только я не знаю –
Цвет какой у мыслей,
Или мыслей стая,
Как калейдоскоп?
Знаю, настроенье –
Радужным бывает,
А, бывает – вовсе
Цвета не найдёт.
ИСТОЧНИК
В детстве я старую сказку читал –
Будто на свете есть чудный источник,
Тот, из которого мех наполнял
Чистой слезою бродячий лоточник.
Пыльные улицы – чётки дорог
Жаркими днями, не чувствуя лени,
Перебирал и без тени тревог
Влагу дарил он, не требуя денег.
Люди, томимые жаждой, глоток
Делали малый, и видели чудо –
Старец слепой выходил на порог
Солнце увидеть из бедной лачуги.
Нищий хромой поднимался и шёл
Ровно и смело, отбросив свой посох.
Словно бесплодную деву, как шёлк,
Поле ласкала надежда на просо.
Зноем полуденным чудо-вода
Странным лоточником всем предлагалась,
Перед счастливцем любая беда,
Вдруг, отступала, а боль исцелялась.
ЧТО-ТО НЕ ТАК
Как правдой, вином угощал бы людей –
Да не знаю меры.
Я б вслед за святыми пошёл по воде –
Не хватает веры.
Я б нищему в руку подал медный грош,
Но в кармане – купюра.
Мой конь, будто молния – в беге хорош,
Да топчет аллюром.
Третейский судья из меня, как Олимп –
Неподкупен и честен.
Примерил себе справедливости нимб –
Оказался тесен.
Я чистые помыслы трогал рукой –
На ладони – пятна.
Следы на песке размывает прибой,
Ну, а время – клятвы.
Проверить себя и в поход за руном
Друзья меня звали.
Готов был я бросить печали и дом,
Да худые сандалии.
Когда исступлённо рыдали сердца –
Я хмурился скромно.
На праздник за мной присылали гонца,
Да пост был скоромный.
Хотел, было, встретить я первым рассвет,
Да поздно ложился.
Хотел я плечом заслонить мир от бед,
Да не пригодился…
ГРОЗА
Молния, как плетью,
Опалила небо,
Я ни разу не был
Счастлив под дождём –
Подождём…
Под дырявой сетью
Корочкою хлеба
Поделиться мне бы
С тем, кто не рождён –
Убеждён.
Глохнут перепонки –
Откровенье грома,
Грому незнакома
Шёлковая лесть –
Он, как месть.
Просто очень тонкий
Слух у наших страхов,
Не клади на плаху
Последнее, что есть –
Свою честь.
Я свою рубаху
Брошу по дороге,
Просто до порога
Вымокнет она –
Льёт вода.
Не гони собаку,
А гони тревогу,
Что за мною в ногу
Тащится одна –
Голодна.
А назавтра снова
Горьким будет ветер,
Просто ветер встретил
Горький первоцвет –
Дай ответ.
Но молчит, ни слова
Ветер не ответит,
Вряд ли он заметит
В мокром поле след –
Меня нет.
ЗВЁЗДНЫЙ ШЁПОТ
Корочку от месяца, как мыши,
Маленькие звёздочки грызут,
Я стою на тёплой ещё крыше,
А они медведицу везут.
Мама-солнце ночью звёзд не видит,
Потому что за день устаёт,
Верит, что никто их не обидит,
Если вдруг какая упадёт.
Зодиак не бросится в погоню:
Звёзд на небе много – не беда,
Светлячком небесным по ладони
Крохотная скатится звезда.
Пусть не все услышат звёздный шёпот,
Я же понимаю их без слов,
Просто у меня есть ценный опыт –
Шёпотом всегда кричит любовь.
Я с восторгом выслушаю тайну –
Мне прошепчет звёздочка секрет,
Лишь тебе проговорюсь случайно:
Только у звезды обиды нет.
Возвращая в ночь, её подброшу,
Млечный путь наполнит паруса,
И сверкнёт, как лучшая из брошей,
Мне на память звёздная роса.
ОСЕНЬ БАЛЬЗАКОВСКОГО ВОЗРАСТА
Тихо скрипнут пустые качели –
Это ветер качает печаль,
А потом, словно кисть Батичелли,
С дамы-осени скинет вуаль.
И она, засмущавшись немного,
Мне позируя в свете луча,
Чуть зардеет листвой, но не строго
И уронит всю зелень с плеча.
Пусть не очень в своём откровенье
Осень поздняя красит уста,
Синеву расплела мокрой тенью,
Но зато – как прозрачна, чиста!
Словно дамы бальзаковский возраст –
Осень гордо несёт в холода
Спелых красок танцующий образ,
Накрывая собой города.
Снова всхлипнут качели от ветра,
Пробежит он по веткам дерев,
Те поёжатся в выцветших гетрах
И простятся, слезу утерев.
Кроет первая снежная пудра
Из кленовых листов корабли –
Их моря замерзают под утро,
Ну, а днём ходят в них воробьи.
Я в тепле поуютней устроюсь,
Не берёт меня осень с собой…
С головой одеялом накроюсь –
Будем сны видеть вместе с тобой.
МАМА
Брошена немая деревушка,
Старый домик зябнет на ветру,
Как подслеповатая старушка,
Не закрытой ставней поутру
Смотрит на разбитую дорогу.
И калитка жалобно скрипит –
По тропинке к этому порогу
Почтальон приходит и молчит.
Он, вздохнув, опять пожмёт плечами,
Отхлебнёт остывший мятный чай,
И оставит снова чью-то маму
На клубок наматывать печаль.
Вечером старушка у иконы
Постоит минутку, а затем
Долго смотрит, как гнедые кони
Русого мальчонку по воде
Вдаль уносят, брызгами сверкая –
Голый всадник смотрит на неё,
И мальчишки радость неземная
Греет с фото мать через стекло…
Где теперь сынок – она не знает,
Слухом только полнится земля.
Он спешит покаяться – я знаю,
Ведь мальчонка русый – это я…
ПОКРОВА
Синие тени по первому снегу
Вечер раскладывал под дерева,
Месяц-чудак, свесив ноги с телеги –
Звёзды вытряхивал из рукава.
Ветки без листьев, как чёрные пальцы –
Зябнут от холода без рукавиц,
Ждут, что возьмёт в руки зимушка пяльцы –
Свяжет им за ночь манто из зарниц.
Город мой старый, ты снова под снежной
Шубой, как барин, – красив сединой.
Пусть не бывает здесь доли безгрешной –
Счастлив, старик, я за то, что ты – мой.
Утром откроются первые ставни,
Вздрогнут оконца под корочкой льда,
Голос церквушечки – колокол ранний –
Нам возвестит, что беда – не беда.
Матушка ласково сына разбудит –
Шёлк поцелуя, как в ноги – трава,
Память щемящая вряд ли забудет –
В город мой древний пришли покрова.
ЗАЗЕРКАЛЬЕ БЕЗ АЛИСЫ
Глаза закрываю –
И вижу волшебную дверь,
Ночным абажуром
Над нею – большую луну.
Ключи предлагает
Усатый невиданный зверь,
И ржавый засов
Открывает чудную страну.
В стране этой реки
Стеклянные, будто мертвы,
И солнце под вечер
Не падает за горизонт,
А значит, никто
Не увидит рассветов, увы,
Дождей не бывает –
И лишним становится зонт.
Цветы здесь не вянут,
Но им не знаком аромат.
Нет ветра, а значит,
Не могут поплыть облака.
И хлебушек чёрный,
Увы, для меня суховат,
И привкус солёный
У радужного молока.
Здесь сахар не сладок,
И перец совсем не горчит,
Я вижу улыбки,
Но злы остаются глаза,
Зари не бывает –
Петух деревенский молчит,
И ужас – в углу
Повернулись спиной образа.
Казнить тут нельзя
И помиловать – нет запятой,
У шляпника сохнет
В раздумье перо на весу.
И только чеширский
Невидимый кот за спиной
Решает, кому
Выживать в этом странном лесу.
Возможно, никто
За собою не чует вины,
Но все замирают
В картине нелепого сна,
И воздух чудной –
Загустевший у этой страны,
И крика не слышно,
И радость давно не вкусна.
Бежать не могу –
Наливаются ноги свинцом,
И плачу во сне
От бессилия всё изменить,
И страшно мне стало
Остаться во сне подлецом,
Хочу я проснуться –
И то зазеркалье разбить.
ЦЕПИ
Лёд, и цепи на колёсах –
Это благо.
Страх, и двери на цепочке –
Это надо.
Виснут гири на цепях –
Часы с кукушкой,
Ну, а если на ногах –
Тогда не нужно.
Цепи держат злых собак –
Святое дело,
Но они держали в скалах –
Прометея,
И когда ему клевали
Грифы печень,
Эти цепи удивлялись,
Что он вечен.
Карусели на цепях –
Привет из детства,
А цепочка золотая –
Для кокетства.
Цепь в колодце – из глубин
Даёт напиться.
В ПУТИ
Я вечером поздним в один городок
Под музыку вьюги добрался,
Уставший и полный дорожных тревог
В ближайшую дверь постучался.
За мутным оконцем горела свеча,
И тёплый дымок над трубою
Сулил – здесь похлёбка ещё горяча
И вдовушка выпьет со мною.
Напрасно стучался я в крепкую дверь,
Лишь голос услышал сердитый:
– Ты, может быть, ангел, а может, и зверь,
И лучше держать дверь закрытой.
Поплёлся я дальше с котомкой тоски:
– Не надо стучать, не откроем, –
Сказали мне рядом сквозь щели доски
Ворот под собачьим конвоем.
Божился и клялся, что я не злодей,
С обидой от дома я к дому –
Никто мне не верил из этих людей,
Лишь все посылали к другому.
Когда я, замёрзший, весь город прошёл
И дух мой, как грош, закатился –
В лачуге у деда открытой нашёл
Дверь и… на ночлег попросился.
Тот старец, свой ужин со мной разделив,
Дал кружку вина на дорогу:
– Ночуй, но хочу, чтобы спал ты, простив
Людей, что прогнали с порога.
Скажи мне, зачем – я сорвался на крик, –
Сердца запирают ключами?!
– Причина проста, – усмехнулся старик, –
Ружьё у тебя за плечами.
ПРЕДАТЕЛИ
Вы – те, кто знает, что кому сказать,
А главное – когда игра закончится,
И очень точно время угадать –
Повыгодней продать свою пророчицу.
Отдав на рынок тайные слова,
Улыбкой жалкой сдобрив себестоимость,
Умно решает ваша голова
Купить на прибыль самоуспокоенность.
Когда-то вы позволили в Христа
Швырять каменья, проводя по улице.
Тащил он крест тяжёлый, а уста
За вас молились матери-заступнице.
Вы преданно умеете смотреть
В глаза чинам, в тени которых ходите,
А в тайне тем, кто вас сумел пригреть,
В ответ змею за пазухой заводите.
Вы с выдержкой покорного слуги
Способны ждать годами волю случая,
И первыми вонзаете клыки
В того, кто вдруг споткнётся перед кручею.
Вы щедро улыбаетесь друзьям,
А в спину взгляд – прищур гробокопателя…
О, сколько накопают ещё ям –
Предатели, предатели, предатели.
И ВНОВЬ РАССВЕТ…
Ночью чёрные мысли
Откроют моё подсознание,
Ночью страхи дневные
Скользнут в моё сердце без имени.
И во сне я услышу
Свой собственный шёпот признания,
Как боюсь потерять
Во вселенной верёвочку времени.
Как боюсь обознаться,
В толпе окликая товарища,
Как боюсь не отмыться,
Случайно пожав руку подлости,
Промолчать малодушно,
Когда в моём сердце пожарище,
И заснуть без раздумий,
Закрыв на замок муки совести.
Как боюсь сэкономить
На ласковом слове для женщины,
Что меня провожает
С порога улыбкой доверчиво.
Знаю, часто бывает –
Те звёзды, что нами обещаны,
Исчезают в пространстве,
Где души летают не венчаны.
Разжимаются пальцы,
Что скрючены за ночь в тревожности,
Пот холодный струится
По рёбрам, как кровь по распятию,
Жду полоску рассвета,
Сжав зубы до невозможности, –
Вот и луч покаянья
Смывает ночные заклятия.
ЗЕРКАЛЬНАЯ КОМНАТА
Судьбы ухмылка, ироничный трюк –
Пустой зеркальной комнаты прохлада,
Вхожу и вижу сотни лиц вокруг,
Глядят в меня – и вижу, что не рады.
Глаза знакомы – будто это я,
Похожи, только злы и без движенья,
И смотрят, не моргая, на меня,
И ждут – какое я приму решенье.
Мне стало что-то холодно в груди,
Я осторожен, словно жду подвоха,
И кто-то этот сотый впереди
Шепнул – не бойся, всё не так уж плохо.
Я сделал шаг назад, сказал – привет,
Рукою сделал слабое движенье.
И вдруг мне показалось, что в ответ
Меж нами стало меньше напряженье.
Из этой вышел комнаты зеркал
И выдохнул на свет я облегчённо –
Как страшно видеть собственный оскал
И быть самим собою не прощённым.
КУКУШКА
Детский дом – дверь с облупленной краской,
Из окна – настороженный взгляд,
И на мир этот странный с опаской
Цвета неба глазёнки глядят.
И тоска в них горька и бездонна,
И надежда на лучшее в них,
Но в ответ лишь забора колонны
Да густая стена облепих.
А за ней где-то мать, что решила
Сэкономить на детской любви,
И, как пулей, сердечко прошила,
Обрывая свой зов на крови.
И, вздыхая, отводят малютку
С мишкой плюшевым в тонкой руке,
Пусть на воду подует минутку,
Обожгли душу, коль, в молоке.
Не скрывает ли слёзы подушка
Той, что дьявол отвесил вины?
Где ты, бедная духом кукушка,
И какие теперь видишь сны?
ПОЛЕ
Выйду в поле на заре –
Тишь,
Только в травах шелестит
Мышь,
Из тумана, словно зубр, –
Стог,
Кто-то выдрал из боков
Клок.
Упивается росой
Рожь,
Пробегает по спине
Дрожь,
Это сонный ветерок
Чуть
Мне напомнит жизни всей
Суть.
Фыркнул где-то за спиной
Ёж,
Бросил грушу, не догрыз –
Что ж.
Стрекоза вокруг меня
Круг
Облетела, не боясь
Рук.
В тихой заводи плеснул
Сом,
Ох, не меньше пуда, знать,
В нём.
Спину греет на пеньке
Жук,
Это малый скороход –
Мук.
Облака по небу, как
Гжель,
Слух мой нежит соловья
Трель,
Сколько мудрости в простом
Дне…
Боже, как же хорошо
Мне.
ЗАКАТ
Не спеши подводить на бумаге
Заката итоги,
Отложи снисходительно в сторону
Жало пера,
Если чаще казаться стал мир
На закате убогим,
Это вовсе не значит, что в путь
Собираться пора.
Посмотри, как тебе улыбаются
Малые внуки,
Пусть невестка всё чаще с тревогой
Считает твой пульс,
Поколение младшее просится
В кухне на руки,
Значит, брось экономить по жизни
Свой личный ресурс.
Дверь открой на балконе однажды
В холодное утро,
Улыбнись и достань на подшипниках
Свой самокат,
И промчись по дороге безлюдной
Лукаво, не мудро,
И спокойно любуйся под вечер
На тёплый закат.
НА НОВОДЕВИЧЬЕМ КЛАДБИЩЕ
Былых побед закрытые страницы,
В тиши Новодевичьего кремля,
Воспеты камнем и дела, и лица,
Храня покой погасшего огня.
Здесь мрамором пылают средь столицы
Сынов России славных имена.
Высоких елей скорбные ресницы
Таят от солнца эти письмена.
Чтоб честь отдать, а вовсе не проститься!
Вернее жить! Нас учат времена:
Зайдите молча, загляните в лица
Всем тем, кто спит у стен монастыря.
НАДЕЖДА
Думал я – высохло русло души,
Скалы обветрило серое небо,
И по вискам пробежали ножи
Первых морщин без кровавого следа.
Думал – о камни на узкой тропе
Чаще обычного стал спотыкаться,
Мог опьянеть от дождя и в траве
Затемно лечь и к утру не проспаться.
Стал забывать я друзей и закон,
Сны виноградные в бочках прокисли,
И одиночества жадный дракон
В лапах держал моё сердце и мысли.
Ты появилась, как нежный росток,
Что пробивает гранитные камни,
Влаги живительной щедрый глоток
Старому мастеру в жаркой пекарне.
Царство моё из холодных теней
Перечеркнула, как молния, светом.
Плетью огрела заснувших коней,
Флаги на башнях наполнила ветром.
Я задыхаюсь от сладкой весны,
Счастье для мысли – святая одежда.
Утром растаяли серые сны,
И распахнула мне окна – надежда.